Серый конь несет Исилвен по лесной тропе. Поздняя осень и раннее утро сочетались в кратковременном союзе – поэтому под копытами лошади потрескивает иней и хрустят корочки льда на крошечных лужицах. Облачка пара вырываются при каждом вздохе, Исилвен запахивает полу плаща.

Завтра день ее свадьбы.

Гнедой конь следует за серым. Его всадник тих и задумчив; поводья лежат на холке, брошенные.

– Лес сегодня молчаливый, да, Анарвэ? – Исилвен оборачивается.

Тот отрывает взгляд от лошадиной гривы.

– Да, я не слышу его обычного шепота.

– Ты ведь не просто так позвал меня на прогулку?

Девушка смотрит на него с нежным лукавством, Анарвэ непроизвольно сжимает повод и подтягивает его к себе.

– Прежде чем мы дадим друг другу обеты, я хотел… хотел…

И тогда это происходит.

С верхушки дерева слетает нечто, похожее на разодранные черные лоскуты. Исилвен успевает лишь вскинуть голову – ее со всех сторон окутывает тьма. Она вздрагивает, замирает в нерешительности. Тьма прозрачна, и сквозь нее Перворожденная видит то, что хотела бы забыть навсегда.

Из-за стволов выходят несколько человек – маги. Один, чернобородый и смуглокожий, направляется к ним. Анарвэ спрыгнул с лошади и стоит, как мраморное изваяние. Его рука подрагивает на рукояти короткого меча.

– Вот и все, юный эльф, – произносит смуглокожий. – Не стоило так опасаться.

Исилвен наконец приходит в себя и пытается вырваться из кокона. Тьма прогибается, но держит крепко, как погребальные пелены. Не помогает ни серебристый кинжал, подаренный отцом, ни природная эльфийская магия. Конь не двигается с места, его голова клонится вниз. Но девушка еще не понимает.

– Анарвэ… – произносит она растерянно.

Смуглокожий подходит к ней и сдергивает с лошади. В его руках она бессильна. Он толкает ее, окруженную тьмой, к своим помощникам. Исилвен начинает выворачиваться. О великий Эру, да что же это такое?! Она должна освободиться!

– Анарвэ!

Эльф поднимает глаза, смотрит на нее, рвущуюся из рук магов. Его зубы сжимаются, меч вылетает из ножен.

– Зафир! Ты сказал, что не причинишь ей вреда.

Чернобородый маг оборачивается.

– Пока не причинил, – спокойно говорит он.

Анарвэ бледнеет, краснеет и снова бледнеет.

– Нет! – восклицает он. – Я так не могу. Отпусти ее!

Эльф бросается на мага. Но тот даже не удостаивает его своим вниманием, просто отводит ладонь назад. С нее срывается огненный шар с черной каймой – заклинание было давно готово, и вот его спустили с поводка. Анарвэ отлетает, роняя меч, и врезается в дерево.

Исилвен кричит и призывает всю мощь подвластной ей Музыки. Но Музыки нет… Она пробует снова и снова. Мир вокруг нее безмолвен.

Исилвен еще не знает, что ее ловушка – это чистый спрессованный Хаос. Если бы она находилась снаружи, она смогла бы стянуть к себе все отголоски Музыки, звучащие в ветвях, промерзшей земле и осеннем ветре, смогла бы ударить по стенам западни и разбить ее вдребезги. Но она внутри, а Хаос не пропускает ни единого отзвука мелодии Творения. В этом коконе она бессильна.

Однако она сражается из последних сил, двое магов едва удерживают ее. На мгновение ей кажется, что получилось! Увы, это лишь срывается цепочка на шее, и маленькое деревянное колечко катится к ногам Перворожденного.

Золотоволосый эльф стоит на коленях, он плачет.

– Пожалуйста, не причиняй ей зла…

Зафир не отвечает. Он плетет с товарищами сложное заклятие перемещения. Исилвен наконец верит в то, что это случилось с ней, и прозревает.

– Анарвэ… – шепчет она.

И впервые по щекам текут слезы. Она закрывает глаза, чтобы не видеть.

Следующее воспоминание – сумрачные стены и сводчатые потолки подземелья. Зафир иногда приходит и разговаривает с ней, но никогда не просит ответа. Да Исилвен и не могла бы ответить, ее рот закрыт бронзовой маской, ее руки скованы тисками прочнее обычных железяк. Ей не дают есть, только приносят иногда кувшин с водой и выливают за маску. Исилвен не хочет ни есть, ни пить, но разум заставляет ее глотать попадающие в рот капли и слизывать влагу с бронзы.

Все вокруг пропитано Хаосом. Теперь девушка узнает его дыхание из тысячи других, различит в любой волшбе. Где-то вдали она слышит свою прекрасную Музыку – магия по-прежнему в ней, – но не имеет сил подхватить мелодию.

Она много думает. Что еще ей остается? Вспоминает. И когда вспоминает, опять слезы чертят дорожки на веках. Она говорит себе, что недостойно Перворожденной показывать свою слабость, но это выше нее. Единственное, что поддерживает девушку, – Музыка. Пока она жива внутри, есть надежда.

Наступает день, когда Зафир приходит не для разговоров. Он холоден и слегка напряжен, в руках металлический жезл. На одну минуту он снимает маску с ее рта и спрашивает:

– Ты готова помочь мне?

Исилвен с трудом разлепляет пересохшие, потрескавшиеся губы. Какое-то время глубоко дышит. Сухой шелест – это то, что у нее теперь вместо голоса.

– Лле наа харан э' наосалл! – разносится под сводами подземелья древнее эльфийское ругательство. Перворожденная поднимает глаза. – Однажды Хедин найдет тебя, и ты умрешь.

Она закашливается. Зафир смурнеет бровями, и бронзовая маска возвращается на место. Резким рывком маг разворачивается, отходя на несколько шагов от Перворожденной.

– Так я и думал, – кивает он. – Значит, сделаем по-моему.

Тяжелые двери раскрываются, входят подручные мага. С этого момента свет для Исилвен меркнет насовсем.

– Он лишил меня магии… То есть осталась исконная эльфийская волшба – разговор с лесом, заклинания, но Музыка Творения больше не звучит для меня.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.